Печаль — это часть человеческого опыта. Но веками идут споры о том, что же это такое и возможно ли что-нибудь с этим поделать. Говоря простыми словами, печаль обычно определяют как естественную реакцию на трудные ситуации. Вы опечалены, когда уезжает ваш друг или умирает ваш питомец. Когда ваш друг говорит «мне грустно», вы обычно спрашиваете, что случилось.
Но ваше предположение, что причина печали находится во вне — относительно новая идея. Врачи в Древней Греции смотрели на печаль несколько иначе. Они верили, что причина кроется в тёмном флюиде внутри тела. Согласно их гуморальной системе, человеческое тело и душа контролируется четырьмя флюидами, известными как гуморы. И их баланс напрямую влияет на здоровье и темперамент индивида. Меланхолия проистекает из так называемого melaina chole [мелаина коле] — это слово для обозначения чёрной желчи — гуморы, считавшейся причиной печали. Через изменение своего питания и медицинские практики вы можете привести свои гуморы в баланс.
Не смотря на то, что сейчас известно куда больше о системах, которые регулируют тело человека, эти идеи греков о печали резонируют с современными взглядами, но не насчёт печали, которую мы все испытывали, а насчёт клинической депрессии. Врачи полагают, что некоторые виды затяжных необъяснимых эмоциональных состояний хотя бы частично связаны с химией мозга, балансом различных химических веществ, представленных в мозге. Как и в греческой системе, изменение баланса этих веществ может на глубинном уровне изменить наши реакции, даже на экстремально трудные обстоятельства.
Также существует давняя традиция пытаться различить значение печали. И в этой дискуссии найдётся убедительный аргумент, что печаль — не только неизбежная часть жизни, но и одна из обязательных. Если вы никогда не чувствовали меланхолию, то вы пропустили часть того, что значит быть человеком. Многие мыслители заявляли, что меланхолия необходима для обретения мудрости. Роберт Бёртон, рождённый в 1577 провёл свою жизнь, изучая причины и опыт печали. В своём труде «Анатомия меланхолии» Бёртон писал:
«То, что увеличивает мудрость, увеличивает и печаль.»Поэты-романтики начала девятнадцатого века верили, что меланхолия позволяет нам глубже понять другие сложные эмоции, как красота и наслаждение. Понять печаль деревьев, теряющих листву осенью, означает глубже понять цикл жизни, который приносит цветы весной. Но мудрость и эмоциональный интеллект находятся высоко в иерархии потребностей. Имеет ли печаль значение на более базовом, ощутимом и, может быть, даже эволюционном уровне?
Учёные полагают, что плач и ощущение замкнутости — это то, что первоначально помогло нашим предкам обеспечивать социальные связи и помогло им получить необходимую поддержку. Печаль, как противоположность гневу и насилию, была выражением страдания, которое могло бы сразу приблизить людей к страдающему человеку. И это помогало как человеку, так и большому сообществу процветать. Возможно, печаль помогла породить единство, нужное для выживание.
Но многих интересует, страдания испытываемые другими такие ли, как страдания, как страдания, которые испытываем мы сами. Поэтесса Эмили Дикинсон писала:
«Когда любое горе я встречаю,И в двадцатом веке медицинские антропологи, как Артур Клейман, собирали данные о том, как люди говорят о боли, чтобы доказать, что эмоции вовсе не универсальны, и что культура, в особенности использование языка и речи, может влиять на наши ощущения. Говоря о разбитом сердце, ощущение сокрушённости становится частью нашего опыта, тогда как в культурах, где говорят о подбитом сердце, кажется, ощущается несколько иной субъективный опыт.
Его на глаз я измеряю.
На вес, похоже, на моё,
Или полегче им дано?»
Некоторые современники не заинтересованы в противостоянии субъективности и универсальности печали и предпочитают использовать технологии для избавления от всех форм страдания. Дэвид Пирс утверждает, что генная инженерия и другие современные науки могут не просто изменить способ, которым мы испытываем эмоциональную и физическую боль, но должны переработать всю мировую экосистему так, чтобы животные не страдали в дикой природе. Он называет свой проект «райская инженерия».
Но есть что-то грустное в мире без печали. Наши пещерные предки и любимые поэты, вероятно, не захотели бы и части такого рая. На самом деле, говоря о грусти, единственное, в чём мы все согласны, что она ощущалась большинством людей во все времена, и что тысячелетиями лучший способ справиться с этой сложной эмоцией — это сформулировать её, попытаться выразить то, что кажется невыразимым. Говоря словами Эмили Дикинсон:
«Надежда это чудо в крыльях,Урок — Корти Стивенс. Анимация — Шэрон Колман Грэхэм. Озвучил In Cor Cadit.
Что теплится в душе,
И пение её без слов
Не прекратить уже.»
[Это перевод, а оригинальный видеоролик вот:]
[A brief history of melancholy - Courtney Stephens]
Комментарии
Отправить комментарий